Кажется, пора поговорить по-взрослому о довольно неприятных вещах. Потому что повеяло очередным всепропалом, притом повеяло одновременно с востока и запада, более того, даже Арестович грустный-невеселый.
Веселого действительно происходит мало, и сразу скажу самое печальное – так будет еще довольно долго. И это надо правильно воспринять и пережить, чтобы веселое и радостное когда-то все же наступило.
Но катастрофы также не произошло ни на западе, ни на востоке. И не намечается – если только мы ее не породим своими унынием и паникой.
Что же происходит? Прежде всего – ничего неожиданного. Конечно, для тех, кто не склонен жить в мире розовых пони и не поддался эйфории от первых успехов, которые стали сюрпризом и для врагов, и для всего мира.
Блицкриг русских накрылся нашими мужеством и креативом, враги обалдели и чуть присели на задницу. Но состояние обалдения давно уже прошло и сменилось упрямой яростной ненавистью к нам. Мы заставили себя уважать, и теперь с нами воюют, как с врагом, с которым считаются. При этом главная цель России – полная ликвидация всего украинского – никоим образом не изменилась, изменилась в ее воображении лишь последовательность ее достижения.
Если кто-то из нас мечтал, что Кремль после первого, пусть и очень болезненного, поражения, готов признать свой проигрыш в войне, то я даже не знаю, что давало основания для таких надежд.
Наоборот, настоящая злая и долгая война только началась после отступления русских от Киева.
Сейчас в этой войне вполне ожидаемая фаза – фаза массированного вражеского контрнаступления, попытка на всех фронтах компенсировать проигранное в начале войны. Этого контрнаступления просто не могло не быть, оно ожидаемое, и оно вполне ожидаемо очень тяжелое – ведь враг уже учитывает все свои ошибки первого этапа, а мы по сравнению с этим первым этапом еще не получили никаких новых принципиальных преимуществ, зато потеряли преимущество внезапности нашего сопротивления.
Читайте такжеПутин спешит: почему Россия снова угрожает Киеву
Давайте осмотрим восточный фронт, что там происходит и кто победитель, чтобы понять, почему все так трудно и невесело, но почему это не конец и не катастрофа.
На Донбассе враг окончательно принял для себя решение даже не пытаться взять хотя бы один город или городок относительно целым и невредимым, хоть как-то пригодным для жизни. Зато, как в первую российско-чеченскую войну после провала блицкрига в Грозном, как в сирийском Алеппо, русские на Донбассе перешли к тактике выжженной земли.
Вражеское наступление на Донбассе включает массированные неприцельные авиационные бомбардировки и еще более массированный артиллерийский огонь, которым населенные пункты тупо и методично равняются с землей.
Ничто из нашего опыта 2014 года не похоже на то, что происходит сейчас. Я видел такое только в далеком 1995-м, когда в Чечне мы иногда могли километр пройти ровным полем, усыпанным битым кирпичом и по внезапно попавшемуся нам уцелевшему фрагменту дома понять, что вообще-то идем по бывшему райцентру... И вот только на такие руины, где физически невозможно выжить, потом заходит вражеская пехота – даже при этом все же выгребая наш огонь в ответ.
Кого хоть раз прицельно выбивали артой с занятых позиций, понимает, что при любых выносливости и мужестве в таких условиях есть чисто физическая граница, после которой удерживать территорию становится невозможно. Именно таким образом враг постепенно вытесняет наших защитников из городов и поселков Донбасса и, кажется, скоро таки займет последние неоккупированные территории Луганщины.
Такая тактика в условиях жесткого сопротивления срабатывает очень медленно, и даже одну из двух областей Донбасса враг окончательно захватит лишь на четвертом месяце полномасштабного вторжения второй армии мира, а за остатки второй области врагам придется еще не одну неделю побороться и заплатить немалую цену.
Впрочем, в то же время эта тактика является для врага настолько же беспроигрышной и неустанной, насколько и неторопливой. Ей практически невозможно противостоять, если не иметь технического превосходства в дальнобойной артиллерии, ракетах и авиации. Сейчас этот противовес на стороне врага. К тому же, в разы, если не на порядок. И если управляемые ракеты у россиян уже идут на счет (хотя еще тоже далеко не закончились), то артиллерийских снарядов советских калибров на их складах просто неограниченное количество. К сожалению, такое преимущество в авиации и арты не компенсируется никаким преимуществом в численности личного состава, здесь идет соревнование именно железа против железа, а запас железа у россиян пока несравнимо больше нашего. Ключевое слово "пока"…
В дополнение следует понимать, что очень значительной составляющей нашего успеха на севере и даже на Харьковщине были и остаются удачные удары по вражеским тылам и коммуникациям. На Донбассе это в принципе нереально, там за спиной вражеской армии полностью контролируемый тыл вплоть до Тихого океана, с полноценным и защищенным логистическим обеспечением, а линия фронта практически сплошная, которую может где-то и пересечет хорошо обученная разведгруппа, но ни о каких серьезных рейдах за линию даже речи нет.
Нашему огню там достижимы лишь враги на первой линии наступающей армии, и вот им реально достается по полной. Ни один квартал на Донбассе не был сдан нашими без боя. Но в условиях, когда враг прекратил лобовые атаки, и пехота заходит только на буквально перекопанную артой и бомбами территорию, возможности обороны крайне ограничены.
Зато потери защитников в такой технически неравной войне по меньшей мере выравниваются с потерями наступающих (что является принципиальным отличием от предыдущего этапа войны, когда соотношение было в разы больше в нашу пользу).
Я не понимаю, зачем разводить неубедительную болтовню про "не отступление, а маневровую войну". Камон, мы с вами совсем недавно видели, как выглядит маневровая война – вот именно в маневровой войне мы разбили русских на Полесье и пока давим их под Харьковом. На Донбассе происходит именно отступление, это следует спокойно и честно признавать. Отступление организованное и очень медленное.
Не удивляйтесь, но отступление – такая же неизбежная часть войны, как и наступление, и лишь в плохом кино все время наступает одна сторона. В реальной жизни стороны меняются местами. Временная сдача городов и сел оккупантам – крайне неприятная, но неизбежная часть большой войны, по итогам которой решается судьба не только этих городов, но и всей страны.
Может возникнуть вопрос – так не стоит ли вообще сразу отступить со всего Донбасса, чем удерживать его в условиях вражеской тактики, описанной выше? Стоит ли это наших нынешних потерь? К сожалению, да, стоит, и сдать весь Донбасс – не выход, а, наоборот, роковая ошибка, которую к счастью никто не сделал (да и, насколько мне известно, никто в ВСУ всерьез и не рассматривал, в отличие от дискуссий по тылам).
Читайте такжеМир был готов отдать Украину России, или Почему Путин начал войну
Все очень просто: враг не намерен останавливаться на границах "сказочных республик", поэтому если бы Донбасс сдали, и та самая тактика выжженной земли сразу была бы применена на следующих участках фронта. Поэтому гораздо мудрее держать оборону в хорошо укрепленных и хорошо изученных за восемь лет АТО/ООС городах и поселках Донетчины, пока это физически возможно и пока за спиной строятся следующие линии обороны. И лишь когда очередной участок становится в принципе непригодным для пребывания, отходить с него на следующую подготовленную позицию.
Можно ли считать, что мы проигрываем на Донбассе? Я бы так не сказал, Несмотря на то, что мы действительно там с боями отступаем, сдаем города и, очень вероятно, будем вынуждены довольно скоро отступить с последних территорий обеих областей.
Ключевое, что здесь следует понимать – ставкой в войне является не Донбасс, а Украина. И бои, жертвы и отступления там следует воспринимать лишь в контексте всей большой войны. Битва за Донбасс высвободила время и ресурсы для всех остальных участков фронта, и главным ресурсом является именно выигранное время. Время на мобилизацию, а главное – на вооружение, время для большого ленд-лиза.
Важный аспект: отступление происходит с такой скоростью, которая позволяет гражданским заблаговременно покинуть места боевых действий и города, которые может занять враг. Времени на эвакуацию хватает, и, если кто-то рискует остаться, то в основном это его личный выбор. ВСУ дали возможность уехать практически всем. Мариупольцы, бучане и ирпенчане не дадут соврать – это само по себе уже очень дорогого стоит и полностью оправдывает ожесточенные бои и жертвы.
Читайте такжеРасплата России будет страшной: война ворвется в каждый российский дом и семью
В конце концов, даже в контексте исключительно битвы за Донбасс, я бы не назвал ее проигранной ВСУ. Выигрыш или проигрыш определяется в первую очередь тем, какие цели себе ставили стороны. И с этой точки зрения, как ни парадоксально, но отступающие наши являются победителями.
Я не знаю, ставилась ли нашим войскам когда-то сверхзадача удержать Донбасс на неограниченное время. Если ставилась, то это было заведомо нереально, надеюсь, что никто этого не требовал.
А вот задача продержаться как можно дольше, дать выехать гражданскому населению, нанести врагу максимально возможные потери и при этом не дать себя окружить и избежать разгрома наших частей выполняется защитниками Донбасса вполне успешно.
Зато задачи врагов на Донбассе нам хорошо известны, Кремль никогда их не скрывал.
От начала вторжения целью РФ было полное окружение всей группировки ВСУ на Донбассе, гигантский котел, который фактически охватывал бы почти всю левобережную Украину. Линия фронта, если бы вообще сохранилась, должна была бы сейчас проходить по окрестностям Днепра и Запорожья, и именно такую цель русские ставили не только в первые недели войны, но уже даже когда отступили с севера и перебрасывали оттуда войска на Донбасс.
Читайте такжеМиф о силе армии России рассыпается: почему РФ проигрывает войну в Украине
Далее по мере сопротивления ВСУ аппетиты россиян понемногу уменьшались. В последние недели речь шла уже максимум о "региональном котле", который должен был охватить основную группировку ВСУ примерно по линии Барвенково – Угледар.
В итоге, вместо всех этих наполеоновских планов россиянам после трех месяцев тяжелых боев и недешевой ценой удалось "аж" создать угрозу маленьких локальных "котлов", самый большой из которых включает Северодонецк и Лисичанск, а другой – только саму Авдеевку. Собственно, и там нет никаких оснований ожидать, что ВСУ позволят запереть себя в окружение – скорее, будут вынуждены организовано и "кусаясь" в ответ отойти на следующий рубеж обороны, тот самый, который по замыслу российских стратегов уже давно должен был быть где-то в глубине вожделенного ими "большого котла".
При этом о разгроме отступающих частей ВСУ нет даже речи – отходят неспешно, сохраняя управление, технику и личный состав. Правда, непохоже на объявленный Кремлем стратегический план?
Ну и, конечно же, выход на админграницы Донецкой и Луганской областей, или же "освобождение сказочных республик" в терминологии России, должен был состояться сначала за считанные дни, потом за недели, потом до Дня победобесия 9 мая... Вероятно, в июне, после четырех месяцев массированного наступления второй армии мира, территории "республик" полностью попадут под временную оккупацию – чувствуете разницу с первоначальными замыслами?
Сами посчитайте, какой процент враждебных планов материализовался, а какой накрылся тем самым местом, и самостоятельно сделайте выводы о победителях и побежденных в битве за Донбасс.
Ну и, конечно, главное достижение наших войск на Донбассе – время для организации обороны всей остальной страны. В частности, время для ленд-лиза.
Евгений Дикий, бывший командир второй роты 24 батальона "Айдар", глава Национального антарктического научного центра
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Главред на YouTube
