Мы оказались в парадоксальной ситуации на четвертый год войны

- Ты уверен, что финны во время войны с Советским Союзом вели себя так же, как мы во время войны с Россией? - спросил меня собеседник, известный украинский политик, на террасе одного из львовских кафе - Что они вот так ходили в кафе, в театры, в рестораны, в спортзалы, пытались не замечать войну?

На мою осторожную ремарку, что во время войны люди обычно реагируют примерно одинаково и пытаются жить привычной жизнью, он ответил, что отношение финнов к такой реальности надо изучить. А буквально через несколько дней я услышал такое же сравнение от другого собеседника - известного западного журналиста, - уже на террасе киевской кофейни. Я подумал: может, они между собой это обсудили. Но никто из них, похоже, не обратил внимания на то, сколько длилась Зимняя война.

А она длилась всего три с половиной месяца. Да, впоследствии была еще так называемая Зимняя война - продолжение, но это уже была часть Второй мировой, и происходила она не на территории Финляндии, а на территории Советского Союза. В той фазе финнов можно было бы сравнивать скорее с русскими в нашей войне, чем с нами: их боевые действия происходили на территории противника, тогда как на самой территории Финляндии до определенного момента сохранялся мир.

Так что сравнивать террасу киевского или даже харьковского кафе с рестораном в Хельсинки не совсем корректно. Помните, что происходило в Украине в первые месяцы большой войны? Большинство кафе и ресторанов тогда были закрыты, о театре никто не думал, люди стояли в очередях в военкоматы, а не в ночные клубы. И тех клубов вообще не было. Так бывает в первые месяцы войны - и я готов согласиться, что в Финляндии тогда было подобное. Но вопрос другой: что происходит на третьем-четвертом году войны?

Потому что четвертый год войны - это уже совсем другое испытание для любого войска и для любого общества. Мы хорошо знаем это из уроков истории. В феврале 1917 года в Российской империи произошла Февральская революция - активными ее участниками были военные, не желавшие дальше воевать. Новое правительство, опасаясь последствий выхода из войны, не стало делать мирных предложений, и большевики без особых проблем взяли власть, объявили о выходе из войны и фактически развалили государство. Похожие процессы имели место и в других странах, участвовавших в Первой мировой: Австро-Венгрия буквально распалась на куски, которые впоследствии стали новыми национальными государствами. В 1918 году, когда Первую мировую проигрывала Германия, на ее территории, между прочим, не было иностранных солдат - однако усталость от войны, общественное истощение, потеря адекватности восприятия реальности и доверие к власти оставались факторами разрушения.

С этой точки зрения украинское общество еще выглядит достаточно устойчивым. Социология фиксирует высокий уровень готовности не допустить капитуляции и исчезновения страны с политической карты мира. К действиям власти есть вопросы, но большинство людей не сомневается в ее легитимности - хотя именно такого рода сомнения враг и пытается посеять. Мобилизация идет непросто, но она идет. И напомню: все это происходит в государстве с демократически избранными органами управления, где у людей нет страха перед властью, который в авторитарных странах позволяет удерживать население в повиновении даже в самые тяжелые времена.

Но это не означает, что мы должны игнорировать те испытания, которые ожидают нас в дальнейшем. Конечно, хотелось бы, чтобы война завершилась как можно скорее. Лично я стремился бы к ее завершению еще в 2022 году - это могло бы предотвратить метастазы российской агрессии на соседние государства. Но это прошлое: мы не смогли остановить войну в 2022-м, вряд ли сумеем это сделать в 2025-м. И окончание войны зависит не от наших желаний, а от способности Путина ее продолжать. Потому что желание прекратить войну у него отсутствует как таковое; он остановится только, если исчерпаются ресурсы - и никакие просьбы или угрозы Дональда Трампа на это не повлияют. Именно от этой простой истины надо отталкиваться, когда мы думаем о сохранении общественного здоровья.

Наша задача - выстоять до тех пор, пока у России не иссякнут возможности для продолжения агрессии. Это означает не только поддерживать боеспособность армии: нужно заботиться и о внутренней атмосфере общества. Часто тыл "ломается" раньше, чем фронт. Армии, даже победоносные, остаются без будущего, если государство перестает функционировать и превращается в арену взаимных распрей - вы это тоже знаете из уроков истории.

Кроме того, нам нужно обеспечить, чтобы военные, которые вернутся с фронта, имели возможность адаптации: перспективы реабилитации и развития, а не дорогу в гражданскую войну и общественное противостояние. Осознание среди воинов того, что единственная возможность "выжить" - это снова сражаться, теперь уже с собственными соотечественниками, превратит любые наши успехи в поражение. При этом подчеркиваю: перспектива внутреннего противостояния не является неизбежной. Состояние украинского общества сейчас свидетельствует об обратном - способности к дискуссии и эмпатии.

Но уже звучат голоса: "помиритесь с Россией", "власть заинтересована в войне", "Путин может остановиться в любой момент" - и это очень опасно. Такие люди были всегда, они были и после начала большой войны, их немало - не надо себя обманывать. Однако раньше они молчали, потому что понимали, что их тезисы не будут восприняты; теперь же они надеются быть услышанными. Это - первые признаки возможной нестабильности и успеха кремлевской пропаганды. Путин прекрасно понимает: он не сможет оккупировать всю Украину, но искренне надеется развалить ее изнутри.

В то же время Путин тоже читает школьные учебники истории. Он понимает, что армия наемников, которую он создал для уничтожения Украины, имеет две стороны медали: с одной стороны - позволяет ему продолжать войну, сохраняя социальную стабильность в России (ведь те, кто погибают, "сами выбрали свою судьбу за деньги"), а с другой - делает невозможным окончание войны, потому что неизвестно, что делать со всеми этими людьми, если прекратится финансирование. Надеяться, что они мирно разойдутся по своим бедным домам в нищем государстве, не приходится. Каждого бандита не сделаешь губернатором и министром - и поэтому возникают реальные угрозы и для общества, и для режима. Учитывая сохранение российской государственности, лучше, чтобы часть этих людей "перемолола" война против Украины - вот еще один мотив для продолжения боевых действий столько, сколько это нужно для их ликвидации.

Итак, мы оказались в парадоксальной ситуации четвертого года войны: чтобы лишить Путина возможности продолжать агрессию, нам нужно уничтожить его экономический потенциал и возможности производить оружие и платить наемникам, а Путину надо сохранить экономику, но и обезопасить себя от военного бунта в России путем уничтожения собственных наемников на украинском фронте.

Конечно, из этой дилеммы лучший выход - чтобы Россия избавилась и от экономики, и от армии. Тогда падение чекистского режима произойдет под влиянием экономических обстоятельств, а не военного переворота, который может открыть дорогу к власти еще более агрессивной и тупой диктатуре.

Источник

Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред