Любой режим нащупывает для себя границы допустимого.
Мы видим это на примере России. Ее режим каждый раз тестирует всех вокруг на прочность и терпение. Устраивает вторжение. Передвигает границы. Убивает политических оппонентов.
Вся эта эволюция сопровождается аплодисментами тех, кто не признает иной власти, кроме авторитарной. А заодно эмиграцией тех, кто с реинкарнацией Советского Союза соглашаться не готов. Но забавнее всего наблюдать за теми, кто до последнего ищет оправдания и объяснения всему происходящему. За теми, кто никак не решается назвать вещи своими именами. И, по примеру лягушки в кастрюле, оправдывает повышение температуры воды тем, что, мол, "везде такое".
Эти люди живут в девиантном государстве с островками нормальности. Но в то же время убеждают себя и всех вокруг, что Россия — нормальная страна с островками девиантности.
Видимо, это психологическая самозащита. Попытка убедить себя, что окружающая действительность — это всего лишь разновидность "нормы с недостатками". Этих людей даже можно понять, потому что если они снимут шоры, то им придется признать вещи, что их признавать не хочется.
Придется сказать вслух, что Россия — это страна, которая развязывает войны. Совершает военные преступления. Сбивает пассажирские самолеты. Придется признать, что их родина — это государство, которое осуществляет террористические акты. Применяет химическое оружие. Физически обезвреживает неудобных людей, критикующих режим.
Такая перспектива вряд ли утешит обывателя. Ведь ему придется признать, что его страна не наследует тех, кто победил во Второй мировой, а по тем, кто в ней потерпел поражение. А потому он отчаянно пытается убедить себя, что та же аннексия Крыма и война на Донбассе — это всего лишь небольшой исторический зигзаг, он локальный, глобально безвреден, и все рано или поздно уладится.
Но дело как раз в том, что этот зигзаг — не локальный. И он не обнулится самотеком — только если его обнулят. Потому что, как было уже указано, любой режим всегда проверяет границы допустимого. И если не подвергается сопротивлению, то движется дальше. Ввинчивается с каждой новой итерацией как штопор — глубже и глубже.
И даже глобальное согласие с авантюрами режима не спасет тебя от опасности попасть в немилость. Алексей Навальный мог сравнивать Крым с бутербродом. Поддерживать войну в Грузии. Подкармливать имперский реваншизм. И в конечном итоге на очередном завитке своей эволюции режим решил испытать новые грани допустимого уже на самом Навальном.
Вероятно, российский обыватель просто боится запустить принцип домино. Ведь сперва ты говоришь о том, что режим захватил власть. Потом признаешь политические расправы. Поэтому начинаешь замечать военные вторжения и интервенции. Потом говоришь о том, что Крым не принадлежит Москве. А в итоге придется признать, что Россия — это огромная полупустая страна, которая начинает расползаться по домам, как только центральная власть слабеет.
Придется признать, что вся российская экономика — это имитация. Что она существует только до тех пор, пока цены на нефть и газ позволяют наполнять бюджет. И как только положение меняется - экономика исчезает. Потому что в этой системе все, что не нефть — лишь наросты на нефтяной трубе.
Придется сказать вслух о том, что Россия существует не для своих граждан. Что сверхценность для нее — это не гражданин, а государственная величие. Что свобода возможна только в четко определенных начальством пределах.
Все это скверно согласуется с тем, как привык воспринимать свою реальность русский обыватель. А потому он и впредь будет стараться не замечать окружающую действительность. И дальше будет править, что "другие поступают так же". Провозглашать девиацию нормой. И оправдывать себя тем, что если долго всматриваться в бездну, то и она начнет всматриваться в тебя.
Проблема только в том, что бездна все равно рано или поздно начнет всматриваться в него. Как бы он ни старался отвести взгляд.
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Главред на YouTube
