В стране-агрессоре России согласовали законопроект, позволяющий привлекать лиц из мобилизационного резерва для боевых задач за пределами территории РФ даже в мирное время.
Ключевой фактор, который влияет на ситуацию на поле боя, на ход событий и на результат, - это фактор ресурсов. Для России человеческая сила, безусловно, является ключевым элементом, который позволяет ему продолжать агрессию против нашей страны. Львиная доля штурмов происходит именно с участием живой силы - малыми пехотными или сверхмалыми группами, и это сопровождается серьезными потерями.
Чтобы компенсировать эти потери, враг использует различные варианты рекрутинга и привлечения граждан Российской Федерации и других стран к участию в боевых действиях на стороне российской армии. Компенсаторный механизм в размере 30-35 тысяч человек в месяц - это именно то, сколько, по оценкам, враг теряет ежемесячно на полях боев в Украине. Но этого мало: врагу нужно как можно больше человеческих ресурсов.
Чтобы найти варианты пополнения в больших количествах, используют несколько подходов. Во-первых - практика перевода призыва на срочную службу на ежегодную основу: не два цикла в год, а полноценный круглогодичный процесс, что потенциально может увеличить количество новых призывников для российской армии. Во-вторых - более активное привлечение резервистов. Хотя российские паблики пытаются успокоить внутреннюю аудиторию, де-факто резервисты, по замыслу инициаторов этой опции, могут быть использованы и во время проведения "контртеррористических" мероприятий (к которому в РФ относят "СВО"), в том числе на территории других государств. По меньшей мере, их привлечение может происходить в Сумской и Харьковской областях.
По разным оценкам, количество резервистов в России составляет от двух до пяти миллионов. Если взять нижнюю границу - 2 миллиона резервистов - это мощная сила, которая в один момент может реализовать много важных задач. Даже если привлечь не 100% из этого количества, а лишь 10%, дополнительные ~200 тысяч человек могут серьезно повлиять на ход боевых действий.
Путин ищет любые возможности для усиления боевой способности своей армии. Этот процесс должен вызывать беспокойство у общества и у наших европейских партнеров. Потому что кто может гарантировать, что эти дополнительные сотни тысяч будут задействованы именно в рамках "СВО", а не направленных действий против соседних государств - Финляндии, стран Балтии, Польши или других? Такой вариант исключать нельзя, и это тревожный звоночек, который должен стимулировать партнеров к более решительным шагам.
По информации от представителей нашей делегации, которые недавно участвовали в одной из конференций по безопасности в Западной Европе, многие европейские партнеры до сих пор не могут осознать ключевое: они пытаются избегать действий, которые они считают провокационными в отношении России. Когда россияне запускают разведывательные дроны над территорией европейских стран, эти страны часто избегают вооруженного противостояния и избегают резких заявлений в сторону Москвы, чтобы не эскалировать ситуацию. Но опыт Украины свидетельствует: такая осторожность не работает. Зло, которое не наказано (а сегодня его олицетворением является Российская Федерация), кратно множится. А "страусиная" политика сдержанности, которой придерживаются некоторые европейские правительства, им точно не поможет. Наоборот, Москва будет дальше расширять масштабы агрессии, и кто знает, в отношении какой страны европейского сообщества она может быть направлена завтра.
Поэтому заявлять, что Путин не сможет использовать ресурс резервистов для создания новых очагов напряжения на других театрах боевых действий, было бы безответственно. Ключевой фактор боевой способности - человеческие ресурсы.Тем более Россия, будучи стороной российско-украинского конфликта, накопила немалый опыт боевых действий в рамках гибридной агрессии, когда к военным действиям добавляются элементы экономической, информационной агрессии, прямо или косвенно влияющие на повседневную жизнь европейских стран.
Однако российское военно-политическое руководство осознало риски, с которыми столкнулась РФ во время объявления "частичной" мобилизации в сентябре 2022 года. Тогда фактически более миллиона россиян буквально ногами проголосовали против такого решения Путина и его окружения, разными способами избегая призыва и убегая из страны. Конечно, повторно проводить такие мероприятия, тем более масштабировать их - значит создавать серьезный прецедент и усиливать внутриполитическое и общественное напряжение в самой Российской Федерации. Поэтому Кремль учитывает эти факторы и ищет другие альтернативные варианты для устойчивого пополнения российской армии.
Это работа эмиссаров в разных странах мира, которые ищут наемников, деятельность рекрутинг-центров в разных регионах Российской Федерации, которые с помощью денег пытаются привлечь дополнительную живую силу в армию.Это работа и с представителями маргинальных слоев российского общества - имеются в виду заключенные, то есть те, кто отбывает наказание в исправительных учреждениях, а также определенные социальные слои в России - бездомные, мигранты и другие.
То есть российская рекрутинговая система работает, но полностью удовлетворить растущую потребность армии в живой силе она не способна. Потому что компенсаторный механизм в 35 000 - это минимум, но нужно больше. Вполне вероятно, что это "больше" со временем может быть сформировано в отдельные ударные группировки, которые будут направлены против других стран европейского сообщества, граничащих с Российской Федерацией. Возможно ли, что такая деятельность будет направлена и против независимых государств - Азербайджана или, например, Казахстана? Такой вариант тоже не стоит вычеркивать, потому что Путин мечтает о восстановлении своего "СССР 2.0" и считает, что может концентрировать агрессивные действия в любом направлении против соседних стран.
Владислав Селезнев, бывший спикер Генерального штаба ВСУ, полковник запаса, военный эксперт, специально для Главреда