Если мы будем отбиваться на фронте в таком режиме, как сейчас, то, к сожалению, мы закончимся первыми. И именно на этом сейчас играет Россия. Если мы будем воевать так, как сейчас, то есть с сорванной мобилизацией, когда, как в прошлом месяце, количество ушедших в СВЧ в несколько раз превысило количество новобранцев, то мы и до весны не дотянем.
Ключевое условие для того, чтобы избежать этого, заключается в том, что уже сейчас мы должны кое-что кардинально изменить в мобилизационных вопросах и управлении армией. Без этого дела не будет.
Сейчас вся наша стратегия сводилась к тому, чтобы выстоять. Но это не работает. Выстоять – это не стратегия, а тактика, причем на короткое время. А нам нужна именно стратегия: следует определить, какие человеческие, финансовые и индустриальные резервы следует мобилизовать, как правильно ими распорядиться именно для того, чтобы уничтожить Россию.
Единственное, что пока мы делаем правильно, – это кампания Deep Strike (то есть удары вглубь территории России), которая дает очень мощные результаты. Доказательством эффективности таких ударов является большое российское ИПСО против них.
Большая информационная кампания началась с наезда на компанию Fire Point, которая производит 60% наших дальнобойных дронов и является одним из двух производителей крылатых ракет в Украине. Эту компанию попытались скомпрометировать, облить дерьмом и обнулить, а дальше перешли к ударам по России вообще. Для меня последней каплей, после которой я убедился, что это точно не внутренние разборки, а российская ИПСО, стала публикация в Bild Репке, работу которого я отслеживаю с 2022 года и который все время работает по классическим канонам вражеской пропаганды, когда к 70% правды добавляется 30% лжи, и тогда все это выглядит убедительно. Так вот, Репке поставил вопрос так: все украинские Deep Strike являются стратегической ошибкой, этого ни в коем случае нельзя делать, потому что это безрезультатно, а все деньги следует направить на FPV-дроны.
Но FPV-дронов нам хватает: у нас их на фронте больше, чем операторов, которые умеют ими пользоваться. У нас сейчас проблема не в дронах, а в дронщиках. То есть, по мнению Репке, нам следует вкладывать деньги в то, что можно использовать в окопах, а то, что летит дальше окопов, особенно на территорию России, является ошибочным.
Такая российская ИПСО прекрасно показывает, что на самом деле донимает Россию. Поэтому именно это направление нужно максимально развивать и наращивать.
В общем, ресурсов у России осталось максимум на год. Но – при условии, что мы не сдохнем за полгода. А мы можем сдохнуть за полгода на фронте, если не решим вопрос с мобилизацией и управлением армией. Но если мы это сделаем, российский ресурс закончится через год.
Хочу напомнить один прогноз, который появился в конце 2022 года или в начале 2023 года, то есть в период нашей эйфории, когда мы мысленно уже пили кофе в Крыму на набережной в Ялте. Тогда эстонский министр обороны сказал, что, по его расчетам, эта война закончится победой Украины (именно победой!) в 2027-2028 годах. Тогда все посмеялись, что у эстонцев все такое неторопливое, им некуда спешить. Мне тогда этот прогноз показался очень умным. А чем дальше, тем очевиднее становится, что это наиболее реалистичный для нас сценарий.