На самом деле, в атаке Ирана на Израиль "в ответ на убийство нескольких высших офицеров КСИР" удивляет не только наглость самого Ирана или то, что львиную долю ракет и беспилотников вместо Израиля сбили французы, британцы и американцы. А то, что варианта "разрушить режим аятолл силой" нет даже в теоретическом обсуждении. Хотя потенциальная угроза больше угрозы Хусейна в свое время. Но на самом деле объяснения очень просты.
Первый фактор - проклятая нефть и ее цена. На каждом этапе обострения и во время войны цены на нефть будут делать ОЧЕНЬ БОЛЬНО всем - и Китаю, и США, и Индии, и ЕС.
Любая крупная война в регионе несет угрозу для энергетической безопасности Китая (который скупает почти всю иранскую нефть и значительную часть саудовской), Индии (для которой ключевые поставщики в регионе - Ирак и ОАЭ), Европе (которая на пути к отказу от российского все еще полагается на ближневосточное).
Весь морской экспорт из региона (а это 40% мирового экспорта нефти) идет через Ормузский пролив, который соединяет Персидский залив с Аравийским морем. Если регион погрузится в большую войну, мировые энергетические рынки ждет в лучшем случае ценовой шок, в худшем - физический дефицит нефти в отдельных регионах.
Китай, переживающий самый большой кризис за последние 30 лет, может получить очень сильный удар. Но ведь не смертельный. И конфронтация с ним выйдет на новый уровень. А в борьбе за нефть может стать более агрессивной китайская же политика в Южно-Китайском море, где в контроле за шельф КНР находится в постоянной конфронтации с Вьетнамом, Филиппинами и Тайванем. Что сделает тот регион еще одной взрывной точкой. Поэтому Китай продолжает настаивать на мирном урегулировании конфликта Израиля и Саудовской Аравии с Ираном.
Шока на рынке нефти боится администрация Байдена. Мы же видим как демократы напрягаются от атак на российские НПЗ, хотя влияние этих атак на рынок нефти вообще и близко несопоставимо с ближневосточным фактором.
Поэтому США будут радостно сбивать ракеты, которые летят на Израиль, но вряд ли будет атаковать Иран. Хотя, например, в конце ирано-иракской войны сама атаковала иранские нефтяные платформы, чтобы заставить страну пойти на приемлемый для Хусейна мир. За 3 года до "Бури в пустыне".
Второй фактор - крупная военная операция против Ирана (тем более вторжение в Иран) остается идеей, требующей слишком большого напряжения сил.
Да, Исламскую Республику нет причин бояться как Россию, потому что он не может атаковать страны НАТО. А что делать в случае нападения на страны НАТО само НАТО еще не решило. У него до сих пор нет ядерного оружия, а его системы ПВО устарели. Хотя если дотерпеть до момента, когда Иран официально получит ядерное оружие, в регионе будет открыт ящик Пандоры.
Но война против Ирана, чтобы в ней быстро победить, потребует гораздо больше сил, чем было задействовано против Саддама 1991 и 2003. Напомню, оба раза силы коалиции против Саддама превышали 400 тыс военных. Иран больше Ирака в 4 раза. Его население больше иракского сейчас в 2 раза. Его армия несопоставимо мощнее армии Саддама.
Подготовка операции такого масштаба потребует колоссального единства и внутри американского истеблишмента, и общей позиции всех союзников, и полного контроля над Ираком, потому что это единственный плацдарм, который может быть использован для сухопутного вторжения. А сейчас даже с согласием Ирака быть таким плацдармом большие проблемы, потому что страна коллапсирует.
Плюс идея большой войны пугает практически все другие страны региона. Которые могут как физически пострадать, так и столкнуться с риском политического обострения из-за активизации радикальных движений. Тем более, что вторжение в Ирак и Афганистан, а также их дальнейшая оккупация не помогли сделать эти страны стабильными демократиями или хотя бы автократиями. Скорее наоборот.
Поэтому Израилю помогут. Ракеты посбивают (потому что не боятся ответа, как в случае с Россией). Но ждать решительных действий против Ирана - бесполезно. Возможно когда-то вторжение станет единственным выходом, но сейчас на это нет сил и воли.
Юрий Богданов - блогер, аналитик, специалист по стратегическим коммуникациям в сфере бизнеса, государственного управления и политики. Бывший советник председателя Днепропетровской областной государственной администрации. В 2010 окончил Киевский национальный экономический университет.