Насколько на Западе распространена тенденция к смене власти на пророссийски настроенную? Такой запрос есть у части общества, которая, в частности, находится под влиянием конспирологических теорий, голосует за популистские политические силы, ищет простых решений сложных проблем и ностальгирует по детству народной демократии социализма в Восточной Европе, озабочена миграцией в своей стране, исчезновением идентичности и обвиняет в этом традиционные политические партии.
В этом есть и проблема самых традиционных политических партий, социал-демократов, либералов и консерваторов, которые поддерживают Украину, но политические силы не могут найти риторику, которая была бы приемлема их базовому электорату, который размывается популистами. Они не выдвигают адекватную повестку дня, пытаются действовать в русле общей позиции Европейского Союза и Европейской комиссии. Но Еврокомиссия находится в Брюсселе, а проблемы – в условной Братиславе, и проблемы фермера, рабочего ближе к этому региону. И во многих европейских странах избиратель, который сейчас пошатнулся в сторону популистов, ранее голосовал за социалистов, традиционных правых или консерваторов. Он так голосует, потому что не видит, что его интересы защищают традиционные политические партии. В Германии это, например, христианские демократы, поэтому там голосуют за "Альтернативу для Германии" или Die Linke (партия левых). В Словакии они начинают голосовать за "Смер", а не за традиционных социал-демократов или консерваторов. Потому что эти партии себя не оправдали: их правительства не нашли какой-то адекватной экономической программы, не защитили внутренний рынок, допустили сдачу позиций в диалоге с Еврокомиссией.
Значительно подорваны позиции традиционных политических партий были еще до полномасштабной войны России против Украины, во времена ковида. И Европа, особенно Центральная и Восточная, не оправилась от удара по среднему классу, среднему и мелкому бизнесам. Потери не были компенсированы - наоборот, на тех, кто потерял тогда и кто почти разорился сейчас, возлагается еще и налоговое бремя "ребеночка-Украины". А популисты на этом удачно манипулируют, отслеживая, что повышение тарифов на газ и цен на топливо, коммуналка, цены на товары – это все следствие того, что в Украине война, что Украина не идет на переговоры с Россией. Поэтому средний условный словак, поляк или венгр должен платить больше, и задает вопрос "Доколе?", то есть почему они должны платить за войну, которая их не касается (хотя на самом деле это касается всех). Словаки и венгры забыли, что такое российское военное присутствие и российское военное вторжение, хотя прошло каких-то 50-60 лет. Поэтому, по-моему, с этим надо работать.
Но, опять-таки, я не вижу, что наш МИД или наше политическое руководство прибегает к разговору с обществом: словацким, венгерским, польским. Они апеллируют к политическому классу, причем к традиционным политическим партиям. А надо говорить с обществом, и если этого не делать, мы потеряем лояльность наших соседей.
Виталий Кулик (22 сентября 1976 г., Киев) - украинский политический эксперт, бывший главный консультант Национального института проблем международной безопасности при СНБО. С 1998 года и по сегодня - директор Центра исследований проблем гражданского общества.
Виталий Кулик, специально для Главреда