Постсоветский человек опаснее, чем советский. Потому что не притворяется порядочный.
Советский человек мог быть искренне убежден в том, что массовых репрессий в 30-е годы не было. Что Катынь - дело рук вермахта, а не советских расстрельных команд. Что карательная психиатрия - это клевета Запада. Что компартия искренне строит государство всеобщего процветания.
В конце концов, что мы хотим от советского обывателя? Зажатого между работой и домом, между очередью за гарнитуром и попыткой достать продуктовый дефицит? Информационный железный занавес был плотный и застилал любую альтернативную картину мира. Окружающая реальность была выстроена до его рождения, система пропаганды отлажена задолго до того, как он начал проникаться какими-то вопросами. У него просто не было другой реальности, кроме той, в которой он существовал. Но как только герметичный купол взялся трещинами - Советский Союз начал расползаться по швам.
Постсоветский человек, ностальгирующий по СССР, - это явление совершенно другого сорта.
Потому что в багаже нового обывателя — девяностые годы. Время, когда открывались архивы. Когда появлялись интервью диссидентов. Когда была обнародована информация о масштабах репрессий. Когда никаких иллюзий относительно советской системы подавления инакомыслящих уже не осталось.
Постсоветскому человеку даже не приходилось искать информацию о той системе, что была выстроена в СССР. В девяностые эти данные стали мейнстримом — они звучали со всех экранов и со всех газетных полос. Они были главным содержанием избирательных кампаний и новой повестки дня.
Советский человек мог оправдывать советский строй по незнанию. Но постсоветский сторонник СССР делает это сознательно. Советский человек отрицал обвинения в адрес режима, потому что мог в них не верить. Постсоветский — выступает в роли адвоката дьявола.
Постсоветский обыватель уже не может сослаться на то, что чего-то не знает. Что ему недоступны данные о реальных масштабах. Наоборот, он об этом знает, но прячется за лукавое «зато». "Зато космические корабли". «Зато все боялись». «Зато стабильность».
Все его "зато" - это только попытка оправдать персональным комфортом репрессии против других. Он убедил себя, что ему лично было уютно в старой реальности — и он без тени сомнений готов выменять ее на судьбы других. Цинизм вместо наивности. Подлость вместо незнания.
И если это не подлость, то что такое подлость?